Многие люди обладают удивительной способностью прятаться в
свой панцирь и укрываться плотной,
непроницаемой мантией именно тогда, когда счастье, сбившись с ног, неустанно
стучит к ним в дверь.
Утро.
«Пора вставать и ненавидеть весь мир!»- пронеслось в голове этого беспробудного гуляки и прожигателя жизни.
Он с ледяным равнодушием таращился на людей и цинично молчал о своём отвращении к ним. Собственно, мир для него не существовал вовсе, а человеческая хорошесть являлась ничем иным, как проявлением сострадания или выгодным поведением.
Новое пугает людей.
В частности, его-закостенелого, прокуренного мудака, оно пугало особенно сильно.
Поэтому, когда счастье постучалось в его двери, он, зевая и почёсывая живот, спросил: «Чё надо?» и, не дожидаясь ответа, захлопнул дверь.
Уже за дверью разум рассорился с сердцем, устроил погром и ушел в далекое никуда. Сердце бешено заколотилось, а позже перестало откликаться. Безразличие было успешно запущено.
«Пора вставать и ненавидеть весь мир!»- пронеслось в голове этого беспробудного гуляки и прожигателя жизни.
Он с ледяным равнодушием таращился на людей и цинично молчал о своём отвращении к ним. Собственно, мир для него не существовал вовсе, а человеческая хорошесть являлась ничем иным, как проявлением сострадания или выгодным поведением.
Новое пугает людей.
В частности, его-закостенелого, прокуренного мудака, оно пугало особенно сильно.
Поэтому, когда счастье постучалось в его двери, он, зевая и почёсывая живот, спросил: «Чё надо?» и, не дожидаясь ответа, захлопнул дверь.
Уже за дверью разум рассорился с сердцем, устроил погром и ушел в далекое никуда. Сердце бешено заколотилось, а позже перестало откликаться. Безразличие было успешно запущено.
Счастье пришло к нему в образе смешливой девушки в цветастом
платьице с бантом набекрень. Чистой, как слеза. Дьявольски-прекрасной, но
ангельски-наивной.
«Она слишком хороша, чтоб быть настоящей…»- заключил он. И отдав предпочтение моральному разложению, стал все больше скатываться вниз и приближаться к пропасти, в которой кишели все людские пороки.
Здесь его встречали со всеми почестями, словно бы он был королём Страны Пороков. Очевидно, потому, что он олицетворял и воплощал в себе всё то, что позволяло ему им зваться…
Не то, что бы ему это очень нравилось, но среди таких же умалишенных людишек он чувствовал себя частью чего-то грандиозного. Но пресыщение наступило очень скоро. Не помогали ни бабы в хмельном угаре, ни литры дешёвой выпивки, к которым он питал особую страсть.
«Она слишком хороша, чтоб быть настоящей…»- заключил он. И отдав предпочтение моральному разложению, стал все больше скатываться вниз и приближаться к пропасти, в которой кишели все людские пороки.
Здесь его встречали со всеми почестями, словно бы он был королём Страны Пороков. Очевидно, потому, что он олицетворял и воплощал в себе всё то, что позволяло ему им зваться…
Не то, что бы ему это очень нравилось, но среди таких же умалишенных людишек он чувствовал себя частью чего-то грандиозного. Но пресыщение наступило очень скоро. Не помогали ни бабы в хмельном угаре, ни литры дешёвой выпивки, к которым он питал особую страсть.
Острая боль в области сердца начала разрастаться с каждым
вздохом.
И надо же было ему вспомнить девушку в цветастом платьице, которая так была похожа на счастье… Он только сейчас понял, что совсем не разглядел её лица, но не менее отчётливо понимал, что она ему необходима.
И надо же было ему вспомнить девушку в цветастом платьице, которая так была похожа на счастье… Он только сейчас понял, что совсем не разглядел её лица, но не менее отчётливо понимал, что она ему необходима.
«Да откуда ж ей взяться в этом
тёмном мире грязи и порока? Да разве ж я такой ей нужен?»- нашёптывал он себе,
едва дыша. Он дошёл до самой последней точки в сценарии своей жизни. И черт бы
его побрал, если это не та самая девушка в цветастом платье нависла над ним, протянула
ему свою нежную руку, и озарила собой все вокруг…
«Я здесь! Слышишь? Я с тобой! Всегда с тобой!»